Пётр Иванович Прокопович - основатель рационального пчеловодства, первый изобрел рамочный улей, применивший методы широкого экспериментального изучения вопросов пчеловодства, организовавший громадное пчеловодное хозяйство и первую в Европе Школу пчеловодства. Родился Петр Иванович в Митченках, Конотопского уезда Черниговской губернии 10 июля 1775 года. Закончив Могилянскую Академию, по настоянию отца, поступил на военную службу. Однако вскоре, в 1798 году по состоянию здоровья он вышел в отставку и поселился у родителей. Позже Петр Иванович приобрел небольшой надел земли в соседнем селе Пальчики, построил усадьбу и, занимаясь хлебопашеством, стал разводить пчел. Но в 1801 году пожар уничтожил все его имущество. Прокопович спас лишь 10-рублевую ассигнацию и кадку с 2 пудами меда, уцелели и пчелы. Петр Иванович не пал духом. Он вырыл землянку, поселился там с помощником и стал строить ульи. В 1808 году его пасека насчитывала уже более 300 семей. В 1813 году он изобретает разборный рамочный улей. В 1828 году основывает школу пчеловодства, которая существовала до 1879 года на средства Прокоповича. Школа подготовила 640 пчеловодов, с 1823 года Петр Иванович пишет статьи по пчеловодству и печатает их в "Земледельческом Журнале".

Пчеловодное хозяйство Прокоповича насчитывало около 10 000 пчелиных семей и сам он называл свое хозяйство "пчелиным заводом". Все эти семьи были расположены вблизи Батурина и распределены в 6 - 7 пасеках. На своих пасеках Прокопович ввел в обиход контрольные ульи, в опытных целях проводил параллельное взвешивание нескольких семей, вел учет состояния семей, для чего разработал систему условных знаков. Свои наблюдения и выводы он публиковал в журнальных статьях, до сих пор не утративших своей актуальности. Главный труд его жизни, "Методическое сочинение о пчелах и пчеловодстве", остался незамеченным и затерялся во времени.

Школа, основанная Прокоповичем была двухгодичная, комплектовалась крепостными крестьянами, которые приписывали к нему на выучку помещики. В год основания в школе училось 15 учеников - все неграмотные. Поэтому, кроме пчеловодства, изучения инвентаря, учеников обучали и грамоте. По оценке Прокоповича, его ученики проявили "скорый успех и отличное понятие". Летом у учащихся были практические занятия. Каждый получал для работы не менее 20 семей. На следующий год лучшие ученики назначались самостоятельно руководить пасеками до 100 семей. Практические занятия вел сын Петра Ивановича - Степан Петрович. После смерти отца к сыну перешли и школа, и пчеловодное хозяйство, которые продолжали развиваться. Пасека увеличилась до 12 000 семей. На пасеках проводились посадочные, мелиоративные работы, высевалось до 200 десятин нектароносов (главной культурой был синяк). После скоропостижной смерти сына в 1879 году, прямых наследников Прокоповича не осталось, так как Степан не был официально женат и дети не были законными наследниками. Школа, по распоряжению начальства, была закрыта, ученики и служащие разошлись, громадные пасеки остались без присмотра. Опекуном был назначен один из сыновей Степана Петровича, а все имущество было продано с аукциона для того, чтобы расплатиться с кредиторами (сумма долга составляла 11 000 рублей).
Аукцион состоялся в 1880 году, но еще задолго до этого часть имущества и пасеки были расхищены окрестными жителями при непосредственном участии детей Великдана. Библиотека и ценнейший пасечным архив пошли на бумагу. На аукционе все имущество перешло в руки лиц, не сведующих в пчеловодстве, и остатки пасеки были быстро сведены на нет. Так погибла крупнейшая в мире - по тем временам - промышленная и показательная пасека; погибла при полном безразличии со стороны и правительства и общества и самих пчеловодов.

Сам Прокопович так оценил свою деятельность: "Я проникнул в тайны рода пчелиного далее всех моих предшественников; написал о пчелах и пчеловодстве методическое сочинение, совершенно отличное от всех прежних своим существом и придумал нового сложения улей, наилучше приспособленный к нашему климату и обиходу, по моему образцу с пчелами: и как я не скрывал ни пред кем своих открытий, то господа владельцы обратились ко мне с просьбой принимать людей их для научения при моем пчельном заводе".

Петр Иванович Прокопович был типичный русский самородок, выходец из народа, гениальный, настойчивый, проникновенный, испытавший на себе судьбу многих самородков российских: дело его жизни погибло, не распространившись далее его собственной усадьбы, погибло, окруженное высокомерием, безразличием, халатностью и завистью. Но и по настоящий день наработки Прокоповича служат непревзойденным образцом того, что человек, любя свое дело, познавая его премудрости, нарабатывая практический опыт, может достичь в нем. О работе Петра Ивановича было известно и за границей, многие его статьи были переведены на иностранные языки.

Худые качества надзирателя за пчелами заключаются в следующем:
1. Если во время летания пчел он часто отлучается из пасеки, хотя бы то и по делу, а в пасеке не остается никого для присмотра;
2. Если он привыкнет спать днем;
3. Если он ленив, любит лежать вдали от пчел и в холодке без дела;
4. Если бывает пьян и грубиян задорный;
5. Если в нем нет усердия к делу, доброхотства к пчелам и усердия к хозяину;
6. Если он во время летания пчел, хотя и бывает в пасеке, но занимается другими делами, например шьет, столярничает, бондарит за деньги для сторонних, а пчел оставляет без внимания;
7. Если он небрежен к пасеке и не содержит ее в чистоте; если у него гряды в беспорядке, не выполоты, не обделаны; ульи не в надлежащем положении, худо накрыты, стоят косо, есть в них щели, не обметены, очка открыты не те и не так, как должно; ульи не подмощены и пр.; рамки или донушки не вставлены в свое время;
8. Если он не знает о каждом улье с пчелами (о семействе пчел), какая в нем матка, сколько в нем силы, сколько меда, благополучен ли он; одним словом, не помнит всех тех подробностей, какие .необходимо знать надзирателю пасеки. Все эти небрежения, упущения, пороки ясно доказывают, что такой надзиратель — дурной человек и худой пасечник.

ПОЯСНЕНИЯ:
На 1-й пункт, об отлучке из пасеки.— Отлучаться из пасеки, не быть в пасеке можно весною (до 1 мая) до восьми часов утра и с четырех часов после полудни, разумеется в такой день, когда пчелы летают; а с мая по 15 августа нельзя отлучаться из пасеки от шести часов утра до шести часов вечера; а особливо во время роения надзиратель не только должен быть безотлучно в пасеке, но беспрестанно осматривать ряды ульев, и даже окольность пасеки: очень часто приходится, при беспрестанном бдении, нечаянно видеть что-нибудь, кроме роев. С пасечниками бывают следующие случаи: иногда он проводит время в разговоре, долго с кем-нибудь вне пасеки; иногда заглядится на что-нибудь; иногда пойдет в избу, ему кажется на короткое время, на минуту,; а между тем проходит четверть часа, час и два; иногда отлучится по хозяйственным делам за чем-нибудь, часто это приказывает ему сам владелец, или приказчик, или хозяин; да и сам хозяин-пчеловод то же делает; все это худо: в пасеке без надзора может случиться что-нибудь во вред, в убыток; а потому пасечник должен принять неизменным правилом и всегда помнить его: когда пчелы летают, то, отлучаясь из пасеки, не оставлять ее без присмотра.

На 2-й пункт, о сне пасечника днем.— Мы, люди, получаем ко всему привычку: и не вовремя есть и часто есть; и не во время спать, и часто спать, и долго спать; а между тем видим, что некоторые едят в назначенное время и умеренно, днем не спят, да и ночью спят недолго; и, занимаясь целый день делом, бывают здоровы, деятельны, стяжательны (посмотрите на богатых хозяев, как они трудолюбивы, бодрствуют, недосыпают ночей; ремесленники тоже). Следовательно, дневной сон есть порок, излишнее баловство; а пасечник более чем кто другой не должен спать днем. Поэтому если бы пасечник имел привычку спать днем, то непременно должен отучить себя от этой неги, от которой может произойти не малый вред, и так, надобно ему твердо решиться: днем в пасеке не спать. Если сильно клонит ко сну, умойся, окатись холодной водою или выкупайся, для чего и держи, буде есть возможность, при колодце чан с холодною водою; а когда идешь купаться, то не иначе, как оставить в пасеке присмотр.

На 3-й пункт, о лености, праздности и привычке нежиться в холодке.— За пасечниками вообще водится непростительное баловство: они, более других, тяготятся летним жаром; и, хотя бывают в пасеке и не спят, но большую часть дня или сидят или лежат под тенью дерева, кустарника, или в холодке в будке, в сарае, в таком месте, откуда не видны все ульи. Что это есть не что иное, как непростительное баловство, доказательством служат: пахарь, который в пыли, в жару, облитый потом пашет свою ниву; косец, или жнец, которые не смотря на палящее солнце делают свое дело и которым стакан свежей воды в ту минуту дороже всего на свете; а пасечник, как господин, имея все выгоды и находясь в полном довольстве, не может перенести жары, в пасеке в необходимое для надзора время. Это — стыдно и грешно; в пасеке не лежать и не сидеть в таких холодках, откуда не вся пасека, не все ульи видны. Для предохранения пасечника от неисполнения этого правила должно избирать место для балаганов впереди всей пасеки и места эти возвышать насыпью или делать поле возвышеннее, чтобы, не ходивши беспрестанно по рядам, можно было скинуть взором все ульи; буде же нет такого возвышенного места, тогда уже непременно должны ходить по пасеке во время летания пчел. Далее, пасечнику во всякое время должно помнить важное правило: не быть никогда в праздности. Чем можно заняться во время безотлучного присмотра за пчелами? Можно обделывать клеточки, ходя по пасеке; можно вырывать сорные травы и пр.; но если будка находится на возвышенном месте, то можно заниматься всем вообще, поглядывая часто на пасеку, лишь бы не было в пасечнике лени и глупой задумчивости: не впадать в слоноподобное забвение, в огурливость, не зевать, а бодро смотреть во все стороны и вверх; он всегда должен быть живым, деятельным; находить для себя приличное дело, не прогуливать ни минуты; тогда никто не назовет тебя ленивцем, праздно-любцем, зевакою, лежнем, баловнем, дармоедом; никто не побранит, а скажет: нет, это — хороший человек, важный человек, бесценный надзиратель.

На 4-й пункт, о пьянстве, задорливости и грубиянстве.— Тот, кто любит выпить, беспрестанно думает о том, как бы водки достать? Надобно же пойти добыть ее; а для того пасечник должен отлучаться из пасеки. За что же еще купить водку всякий день? Неизбежно следует стянуть что-нибудь; не раз случается выпить в долг; надобно же выплатить исправно долг, чтобы поверили другой раз, а денег нет; тут пьяница принимается за воровство: сначала стащит вещи по хозяйству, кое-что у товарищей, у чужих; а там и из пасеки вощину, мед, рои и даже старыя семейства начнет переводить; все прахом пойдет для вина, все повалится в глотку, как в бездну. Стоит ли чего такой надзиратель? Такой надзиратель над пчелами прослывет везде горьким пьяницей; скажут: он беззаботно пьет, его признают самым негодным человеком, вором, грубияном; после этого ему обыкновенно не делают никакого доверия, ни уважения; его бьют, с ним дерутся; и уже ничто не помогает. Редко случается, чтобы пьяный не был вместе и задорным и грубияном: его уговаривают исправиться, а он бранится; храбрится еще более, как будто хорошо показать себя отчаянным пьяницею, буяном, непокорным и пр.; но, будь им Бог судьею! А вы, добрые люди, удаляйтесь от этой диавольской страсти; по сему-то в обете учеников должно быть написано: водки не пить, по улицам не шататься. Того не надобно держать в пасеке, кто упражняется в этих пороках: есть не мало примеров, что ученики школы, сделавшись пьяницами и праздношатающимися, хотя и приобрели отличные познания в пчеловодстве, но худым своим поведением, о котором изложено выше, не только не умножили в экономии пчеловодство, а, напротив того, совершенно уничтожили и то, которое было. Итак, обдумайте положение пьяных, представьте себе всю гибель, от пьянства происходящую.

На 5-й пункт, относительно того, если в пасечнике нет усердия к делу, доброхотстве к пчелам и верности к хозяину.— Иногда бывает, что пасечник, будучи человеком знающим, деятельным, расторопным, имеет по каким-нибудь обстоятельствам неприязнь к хозяину; а потому в нем уничтожается доброхотство к пчелам и усердие к делу. Рассмотрим это дело: пока ты был добр, усерден, смотрел, как следует, за пчелами, любил их, берег и не бранил их владельца; до тех пор ты был прав; на твоей стороне был Бог, защитник страдальцев;, на твоей стороне было доброе о тебе мнение людей; а владелец твой или хозяин оставался виновным за тебя пред Богом и людьми; но как скоро ты начал смотреть на все врагом и бранить владельца, с той поры он делается правым, а ты истинно виновным; но если ты будешь всегда добрым, будешь просить, а не роптать, тогда благодать Божия почиет на тебе и на твоем деле. Между тем возьми пример с управления пчелами; при распоряжении благоразумной матки, как мало и редко дают есть пчелам: раз в сутки, иногда даже и в полтора суток. И чем меньше ест какое семейство, тем бывает оно здоровее, веселее. И так, если ты жив и здоров, то значит, что ты имеешь достаточную пищу, а желаешь только излишества. Люди должны бы понять от пчел, что сбережение жизненных запасов на даль, на будущее время, есть важный предмет хозяйственного управления; должно бы выразуметь, что Творец устроил для твари так, что всякое излишнее употребление пищи (обжорство) влечет за собой худыя последствия; напейся излишне воды даже, то и вода повредит. Пчелы, без матки обжирающияся, наказываются скорою смертью; при обжорстве люди подвергаются болезням; а постники бывают здоровее и долговечнее. Поэтому не должно не только роптать на скудость пищи, но еще самому приучить себя есть меньше и воздержнее: умеренность и трезвость всеми похваляются и угодны Богу.

Относительно одеяния можно сказать: не одеяние красит человека, а его доброта, трудолюбие, доброхотство, верность, расторопность и т. п. Добрые качества человека имеют свою цену, если он даже и в лохмотьях; а человек худого поведения, как бы он ни был хорошо одет, всегда скажут о нем: это — негодный человек. Люди всегда скажут свой суд каждому человеку по его делам; о честном человеке будут говорить, это — достойный, добрый человек; а совесть будет ему твердить: хотя ты беден, скуден, но честен; такое добро дороже всего на свете. Бог и люди всегда в помощь доброму человеку.

На 6-й пункт, о занятии пасечника другими делами.— За пасечниками водится, что они в самое важное для присмотра за пчелами время занимаются посторонними делами для заработка денег; например, шьют сапоги или платье, столярничают или набивают обручи для сторонних людей и для хозяина и т. п.; а пчел оставляют без внимания. Это дело не только почитается позволительным для надзирателей за пчелами, но еще некоторые и одобряют его; тогда как у пасечника, при большем заводе пчел, и, в летнюю пору, совершенно не достает времени на эту постороннюю работу; ее можно исправлять только рано утром или ввечеру, если нет дела по пасеке. По моему же мнению, необходимо запретить пасечнику заниматься посторонними, какими бы то ни было делами; потому что при этой работе он нечувствительно впадает в слабость к водке, начинает выдавать что-нибудь из пасеки или заниматься часто разговорами с проходящими; а пасека остается без присмотра и нужные дела не исполняются; потому запрещается брать работы от сторонних людей в летнее время.

На 7-й пункт, о небрежении в пасеке относительно чистоты ея, исправности гряд и прочаго.— Опрятность и чистота в пасеке, равно как и везде, есть первая хорошая примета о пасечнике; напротив того, если в пасеке нечисто, не выметено, не прибрано все к месту, то это тотчас же показывает, что надзиратель за пчелами небрежен, ленив; так же если в пасеке гряды не обделаны, не обсеяны искусно огородными или цветочными растениями, или буде оне не выполоты чисто, не политы в жары и т. п.; равномерно, если подмостки не в порядке, лежат не крепко, криво; лавки не сметены, ульи стоят косо, в них есть щели, они худо накрыты, не обметены; летки открыты не так и не те как следует; ульи в свое время не насножены (наснозить улей — слово украинское, а в Великороссии и Литве говорится: «вправить, вбить в улей кресты») Снозами называются древесные прутья толщиной в палец и более и круглые и четырехугольно-выстроганные; эти снозы (прутики, палочки) вправляются поперек улья, либо в пробуравленные в боках дыры, или, заострив их клинушками с обоих концов, вдавливают в бока улья попарно, расстоянием на аршина, для поддержания пчелиного заноса; это дело и называется наснозить улей.— П. Прокопович); рамы и донушки вставлены не в свое время: все это доказывает, что надзиратель или ленив, или занимается посторонними делами, или небрежен, нерасторопен; одним словом, не завидный человек; и потому всегда должен иметь заботу о том, чтобы пасеку содержать в чистоте и исправности — гряды, улья, кровельки, летки (очка), рамы, донушки, снозы; не забывать оных; и особливо если не вставишь в свое время рам, донушков и снозов, то причинишь много убытка и беспорядков. Вспомни, каждый из вас, сколько я должен был браниться по этим статьям со многими и терять время на исправление беспорядков. В опрятную пасеку входят с удовольствием, видя везде надлежащее устройство, удивляются, хвалят пасечника и в мыслях говорят: достоин награды. Вот благословление ему: не лучше ли заслужить его, нежели подвергаться злословию и осуждению.